Серийные убийства в Великобритании. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин
Обвинитель сэр Майкл Хэверс во время перекрёстного допроса Теренса Кейна напомнил тому о довольно известном случае мошенничества, когда в ходе научной работы 8 студентов-медиков Мичиганского университета в США симулировали шизофрению. Специалисты в общей сложности 17 (!) профильных медицинских учреждений обследовали их и признали больными; на этом основании студенты попали в психиатрические лечебницы, и уже там сами больные разоблачили мистификаторов. История эта просочилась в печать и наделала много шума. Она с очевидностью продемонстрировала тот факт, что шизофрению довольно легко симулировать, особенно специалисту, и подобную симуляцию непросто распознать. К слову сказать, во многих спецслужбах мира практикуются особые тренинги, позволяющие агентам в случае провала достоверно воспроизвести симптомы шизофрении.
Упоминание сэром Хэверсом случая со студентами-мистификаторами било, что называется, «не в бровь, а в глаз». Конечно, Питер Сатклифф не был психиатром и не проходил спецподготовку агента-нелегала, но он имел многолетний практический опыт ухода за женой, больной шизофренией. Сатклифф великолепно знал характер течения болезни, её специфические признаки и, разумеется, мог их воспроизвести лучше большинства обывателей. Правда, судья не дал обвинителю закончить мысль, остановив его фразой: «Вы же не хотите обвинить эксперта в ошибках американских врачей?» Эта реплика вызвала смех в зале, но она не особенно помогла Кейну. Обвинитель напомнил о том, что Сатклифф осуществил половой акт с Хелен Риткой. Кейн признал, что «это очень необычно, но для него (обвиняемого) это всё же исключение».
Не совсем ясно, почему сэр Хэверс после этого не упомянул о других известных случаях манипуляций убийцы, имевших сексуальный характер, например, о том, как Сатклифф занимался онанизмом после нападения на Марселлу Клекстон, или вводил отвёртку во влагалище убитой им Джозефины Уайтекер. Следует учитывать и то, что Сатклифф имел очень слабую для его возраста потенцию и, возможно, не насиловал свои жертвы вовсе не потому, что не хотел бы это сделать, а потому, что просто не мог провести половой акт в силу физической неспособности. Это были те доводы, которые, казалось бы, следовало упомянуть обвинителю во время допроса эксперта, но сэр Хэверс в силу каких-то соображений ничего этого не сказал.
Тем не менее следует признать, что в целом обвинение разбило доводы защиты в пух и прах. Стенограмма суда довольно хорошо передаёт то ощущение психологического превосходства, которое получило обвинение после перекрёстного допроса психиатров. Каким окажется вердикт присяжных, уверенно можно было сказать уже на этом этапе процесса.
Во вторник 19 мая 1981 г. суд перешёл в свою финальную стадию. Стороны произнесли довольно продолжительные заключительные речи. Сэр Хэверс назвал обвиняемого «садистским, расчётливым, равнодушным убийцей, который любил свою работу». И далее высказался на счёт Сатклиффа так: «Он никогда не слышал никаких „голосов“ на кладбище в Бингли и никогда не слышал „голоса“, приказавшего ему уничтожать людей. (…) Он выдумал это, поскольку знал, что хочет в сумасшедший дом на 10 лет, а не в тюрьму на 30».
Адвокат Чедвин в своей заключительной речи напомнил присяжным о добровольном сознании Сатклиффа, о его признательном заявлении, «длившемся 15 часов или даже больше.» Стремясь в последний раз уменьшить негативное впечатление от того разговора обвиняемого с женой, в ходе которого Сатклифф высказался о «10 годах в мусорном ведре», адвокат предложил исходить из контекста этого разговора: «Не забывайте, ведь он предлагал жене его оставить!»
Судья Борехэм подвёл итог процесса и обратился к присяжным с длинной речью, продолжавшейся четыре заседания (2 календарных дня). Он напомнил основные узловые эпизоды и заявления сторон, принципиальные для понимания сути дела. Его речь можно считать образцовым наставлением присяжным, которую следует изучать как образец судебной риторики. Имеет смысл привести небольшой пассаж из речи Борехэма, прекрасно передающий глубину проработки материала самим судьёй: «Всем было известно, что Соня Сатклифф была шизофреничкой с начала 70-х годов. Теперь же выясняется, что её муж был шизофреником с гораздо более раннего времени и притом около 15 лет вовсе не лечился. При этом он умудрился явно свою болезнь никак не проявить. Вы (присяжные заседатели) должны решить сами для себя: возможно ли это?»
На решение жюри присяжных были вынесены три вопроса: «1. Был ли обвиняемый ненормален во время каждого из убийств? 2. Если обвиняемый имел галлюцинации и видения, превращался ли он в силу этого в ненормального человека? 3. Если обвиняемый был ненормален, то уменьшает ли это существенным образом его ответственность за содеянное?»
В пятницу, 22 мая 1981 г. в 10:21 судья Борехэм закончил подведение итогов, и присяжные удалились в совещательную комнату. Через 5 часов 55минут они вышли оттуда с готовым вердиктом. По всем трём вопросам присяжные вынесли заключение «нет», хотя их решение и не было единодушным. Решение присяжных делало Питера Сатклиффа юридически ответственным за его преступления.
Судья, обращаясь к обвиняемому после оглашения вердикта, в частности, сказал: «Питер Уильям Сатклифф, жюри нашло Вас виновным по обвинениям в 13 случаях убийств, если можно так выразиться, убийств очень трусливых по своей природе. В каждом случае погибала женщина. Вы убивали её, нападая сзади, нанося удары молотком по голове. Трудно найти слова, адекватные в моём понимании тому зверству и той опасности, что присущи этим нападениям». Судья Борехэм приговорил Сатклиффа к пожизненному тюремному заключению без права подачи прошений о помиловании в течение первых 30 лет содержания (то есть вплоть до мая 2011 г.). Шокированного приговором осуждённого немедленно вывели из зала заседаний, не позволив произнести ни единого слова.
Фактически история «Йоркширского Потрошителя» на этом окончена. Однако существуют некоторые аспекты, требующие в рамках настоящего очерка пояснения.
Прежде всего, большой интерес представляет ответ на вопрос о точном количестве жертв «Йоркширского Потрошителя». Никакой уверенности в том, что количество преступных эпизодов убийцы действительно исчисляется 20, не существовало. Уверенность в том, что Сатклифф совершал и другие преступления, подкреплялась собственным признанием убийцы в том, что еще в 1969 г. он совершил нападение на проститутку, вооружившись камнем в носке (формально Сатклифф никогда не обвинялся в этом, и данный эпизод не был включён в список его преступлений). В 1992 г. Сатклифф, находясь в психиатрической лечебнице, безо всякого нажима со стороны администрации официально признался в нападении в 1975 г. на Трейси Браун. Это нападение никогда ранее не связывалось с его именем.
Это признание всколыхнуло интерес к истории преступлений «Йоркширского Потрошителя». В полицейских архивах были подняты следственные материалы по нераскрытому в своё время делу «убийцы с автотрассы М6». В 1970 г. рядом с этим шоссе с интервалом в полгода были найдены трупы двух женщин: Джесси Анселл-Лэмб, секретарь, была убита между 8 и 14 марта, а Барбара Майо, школьная учительница 23 лет, погибла после 12 октября (её тело было найдено через 6 дней). Погибшие были избиты, задушены удавкой, изнасилованы и обворованы. Кроме того, убийца срезал с пальто своих жертв все пуговицы. В 1970 г. удалось установить, что Барбара Майо, путешествовавшая автостопом, живой и невредимой села в автомашину «моррис» -1000. Более живой её никто не видел.
После признания Сатклиффа, сделанного в 1992, его биография подверглась тщательному изучению на предмет проверки его возможной причастности к убийствам Анселл-Лэмб и Майо. И сразу же обратили на себя внимание весьма подозрительные совпадения: в 1970 г. Сатклифф жил в Лондоне и регулярно ездил по автотрассе М6 в Западный Йоркшир (Барбара Майо в день гибели как раз направлялась в г. Лидс); в том году будущий «Потрошитель» водил дешёвый «моррис» -1000, официально зарегистрированный на его друга. Хотя «убийца с автотрассы М6» орудовал удавкой, Питер Сатклифф тоже не брезговал этим орудием, с которым он нападал на Маргарет Уоллс и Упадхию Бандару.
Подозрения в адрес Сатклиффа казались столь обоснованными,
